Добрых людей у нас гораздо больше

Из почты “Вечерней Москвы”
Я оглохла после скарлатины
…Спасибо вам, что вы пишете об инвалидах. Только больше всего пишете об инвалидах-опорниках. Это очень важно, о них писать. Но очень много ведь и других инвалидов, например, по слуху. Я инвалид с детства по глухоте, оглохла в войну, в 7 лет, мы были в эвакуации. Конечно, скученность, много детей. Я заболела скарлатиной. Мне нужен был пенициллин, а его не было.
Вернее, он уже был, но весь его отдавали на фронт… Мне сделали операцию, после которой я оглохла, но осталась жива. После возвращения из эвакуации я училась в московской школе № 337 (сейчас № 30) для тугоухих и поздно оглохших детей, у Карпа Авдеевича Микаэльяна (ныне покойного). У нас были очень хорошие учителя. Первым делом, собрав детей, они стали объяснять, как нужно обращаться друг с другом: не кричите! Не все дети вас услышат. Надо подойти к товарищу, тронуть его за плечо (за руку), он повернется к тебе, и тогда разговаривай. То есть учили такту. Это очень важно: мне кажется, людей сейчас совершенно не учат быть тактичными, внимательными к другим, а надо учить...
И еще: люди не хотят думать, что они сами в любое время могут стать инвалидами. И какого бы они хотели к себе отношения? Конечно, внимательности, помощи… Еще хочу рассказать о нашем директоре школы. К. А. Микаэльян тоже был глухой, но очень хорошо читал у людей с губ. Вообще нас, учеников, в нашей школе учили читать с губ, не всем это давалось хорошо, но в детстве легче этому научиться, а вот поздно оглохшим, конечно, труднее; представьте, человек оглох в 20 лет, у него уже друзья, работа, своя ниша в обществе, и он из нее выпал! Какая это трагедия, если не подходит слуховой аппарат, а с глухими он может общаться только письменно. < ... Читать дальше »